Разумеется, это не было свиданием, они сейчас просто прогуливались после того, как Кисараги помог Соён с некоторыми уроками. Это самая обыкновенная прогулка, и Акихиро все прекрасно понимал. Именно поэтому ему надо взять себя в руки и не забывать напоминать своей глупой голове, что Ханао явно нравится кое-кто другой, а именно некий подозрительный прогульщик. Скорее всего. В глубине души, конечно, хотелось бы не верить глупым сплетням и слухам о них, но все явно стремилось подтвердить неоптимистичные догадки парня. Ну, что поделать, кажется, его первая любовь стала безответной. Впрочем, это было очевидно с самого начала. Однако, черт побери, грустно.
От этих мыслей на ум сразу пришел отец, который причитал: "Опять водишься с той девчонкой!" Неприятно сразу стало. Благо нежный голосок Соён отвлек от мрачных дум.
— А?.. Мой отец? — удивленно выдавил парень. Девушка заметила, как юноша нахмурился, и высказала предположение, что это все из-за "Кисараги-сэнсэя" (ну, его отца, конечно же). Что ни говори, а попала она в точку. Неужели стала замечать натянутые отношения между отцом и сыном?
Молчал он, наверное, минуту. Может меньше, но суть одна: очень долго. Наконец, он выдавил из себя:

— Д-да, — из-за плохо скрываемой взволнованности стало ему стало еще более неловко — Есть такое. Я просто ненадолго о нем задумался... Не беспокойся, я в поряд-тке.

Бедный мальчик уже было хотел попытаться улыбнуться, но чертово волнение сыграло свое дело, и он запнулся. Заикнулся. Вот же досада![sign]★ Внешний облик:
Одет в белую школьную рубашку и темные брюки. С собой, как всегда, несколько перцовых баллончиков (сейчас в учебном портфеле рядом с учебниками)[/sign]

Отредактировано Kisaragi Akihiro (2020-03-06 18:45:04)

— Да ладно тебе, Аки-кун! Всё хорошо! — Акихиро ощутил, что расстояние между ними стало несколько короче. "Надеюсь, я хотя бы не красный, как помидор, не то буду выглядеть еще глупее", - думал мальчик. Девушка же продолжала что-то там говорить, хотя Акихиро ее уже не слушал, просто любуясь той. — Я знаю, что у тебя есть проблемы со своим отцом. К тому же, он ещё и учитель в школе, в которой мы все учимся. Напрягает же постоянный надзор, правда?
— Д-да, — парень помрачнел, — он очень сильно хочет, что бы я отсюда уехал и выбился в люди, общался с такими же образованными людьми, лучшими умами страны, как когда-то довелось ему. И это здорово. Я и сам хотел бы так, вот только все эти усилия настолько выматывают, что мне начинает казаться, будто все тщетно. А когда мы в школе... — Ненадолго он замолчал. — Когда мы в школе все еще хуже.

Соён внимательно слушала все его накопившиеся болезненные мысли, и это как будто придавало ему уверенности в том, что он сможет выдержать абсолютно все: и упреки отца, и чувство вины перед ним, и то, что он часто вынужден утешать мать, которая тоже ощущает себя виноватой перед отцом. И свою безответную любовь. "Однако же, черт побери, я, кажется, действительно влюбился в нее. Почему же ты так мила, добра, Ханао-сан?" Он и сам не заметил, как снова засмотрелся на девушку и как, наверное, смутил и ее, и себя этим. Но он надеялся, что она не заметила.
Тем не менее, Ханао, радостно улыбнулась, так, что у нее на щеках появились небольшие ямочки. На самом деле он очень не любил такое, и искренне недоумевал, почему людям это нравится, а некоторые даже специально пытались их сделать, порой прибегая к пластической хирургии. Глупо же. Однако у Соён ямочки былине такие глубокие, как это обычно бывает. Идеальные ямочки: не слишком глубокие и не выделяющиеся, но безумно милые. Возможно, не совсем хорошо так все за ней подмечать, но чересчур трудно так не делать.

— Если тебя что-то тревожит, то не нужно держать всё в себе. Поделись тем, что есть, хорошо? Я могу как минимум выслушать... — со своей улыбкой произнесла девушка. "Выслушала бы ты мою исповедь о своих чувствах? Определенно, да. Отвергнула бы? Конечно", — глядя на нее, он не мог отогнать мысли о любви прочь. Ну, не мог. "Ах, что бы сказал отец? Конечно, отругал бы, ведь нужно думать о большем" — вот даже в такой момент мысли об отце не могли его не гложить.

— Ва-ах!!! — вскрикнула девушка. Прежде, чем Акихиро осознал, что она падает и тянет его за собой, он сразу оказался на горячем от солнца асфальте. И кожа на руке болит. Кажется, он сильно поцарапался. Потом он бросил быстрый взгляд на Соён. Вроде цела, даже не поцарапалась. Это хорошо.

— Т-ты очень красивая, — улыбаясь, произнес юноша. И это было правдой, Соён очень неплоха собой, но, к сожалению, он очень сильно смутил ее таким заявлением. Черт, как же неловко от того, что он так слаб. За него пытались удержаться, нашли в нем опору, а он упал. Не только не удержал, но и упал! Пожалуй, надо начать набирать хоть какую-то массу. Такую, чтобы удерживать это создание, не падая. И, может, даже смочь ее защищать от чего-нибудь.

Он встал, отряхнулся и протянул Ханао руку. "Ты должен тянуться вверх, к умнейшим людям, к самым светлым умам Японии и, по возможности, встать с ними в один ряд. И что? Все думаешь о какой-то девчонке. Не спорю, она мила, но вы оба еще слишком молоды, ты еще можешь пожалеть об этом в будущем", — напирал на парня голос отца в голове. Они говорили об этом еще в школе, несколько дней назад. Акихиро было жаль, что он не осмелился спросить, точно ли он пытается предостеречь сына от ошибок или на самом деле ругает прошлого себя за глупость и сожалеет о поступках, совершенных когда-то. Кисараги Тэкэхиро.

— Почему нельзя было назвать меня иначе? Не созвучным с его именем. Акихиро. Тэкэхиро. Слишком похоже звучит, — он произнес это вслух. Очевидно, она сразу поняла, что данные слова были обращены не к ней, а к кое-кому другому. Но он продолжал. Слова сами лились наружу.

— Отец ведь на самом деле жалеет обо всем. Да, жалеет. И этим он неосознанно (а может, и осознанно) заставляет нас с мамой чувствовать вину перед ним. Мать за то, что она увела его от родителей и друзей, от того круга общения, который у него когда-то был. А ведь со светлыми умами человек дружил. Меня, наверное, за то, что я не могу так же эффективно и с пользой проводить время, не отвлекаясь. Вот если бы я угонялся за тем, что он пытается мне дать, может, он бы позволил жить спокойнее, нормальнее. Но я слишком туп рядом с ним! И ничего не могу делать, как он... Ничего! — под конец голос начинал дрожать. Слезы еле-еле не брызнулись из глаз.

— Как же я жалок. Да?

Отредактировано Kisaragi Akihiro (2020-03-14 15:07:30)

— Нет, конечно, о чём ты! Твой отец умный и способный человек, спору нет. Но сейчас ты видишь лишь одну сторону медали, видишь результат трудов отца. Сейчас он кажется тебе недостижимым, но в прошлом он наверняка был таким же как и ты сейчас. Он позабыл о том, каково ему было в прошлом и поэтому у него завышенные требования к тебе, — произнесенные Ханао слова, такие искренние и добрые, не могли не вызвать у Акихиро улыбку. Широкую-широкую. И счастливую.

— Спасибо тебе, — ответил юноша, обнажив все свои зубы. Возможно, это была очень неприятная картина. Но парень об этом не думал и просто обрадовался жизни.

— Может, ты поможешь мне в кое-чем? — задумчиво и, видимо, немного нервничая, спросила девушка. — Ты мне отлично помог тогда с предметами. И помимо меня, нужна помощь в учебе другому человеку. Нашему однокласснику, Роану, нужно помочь, наверняка ты его знаешь: белые волосы, разного цвета глаза. Я пытаюсь его учить, но мне кажется, что я недостаточно хорошо всё объясняю.

А вот от такой просьбы улыбка Акихиро несколько поугасла. Нет, он, конечно, ей не откажет, посмотрит, удастся ли Роану помочь, и, если да, поможет. Просто... Хотя чего он ожидал? Ведь с самого начала было очевидно, как нравится девушке этот вспыльчивый бунтарь. Он все понимал. Но менее печально не становилось.

— Или он настырно сопротивляется этому... Не знаю. Наверное, он точно достал твоего отца.

— Роану помочь я, конечно, постараюсь. Но насчет слов о Кисараги-сенсея ты не совсем права,
— уверенно сказал подросток. — Кисараги-сенсея Роан, конечно, напрягает сильно, но он беспокоится за него. Разве ты не помнишь, как когда-то он просил его зайти после уроков в те моменты, когда он появлялся? Он же однажды нашел его и пытался поговорить!
Отец Акихиро действительно когда-то честно уже пытался наставить Роана на "путь истинный", но это не возымело никакого эффекта. По правде говоря, юноша не знает всей картины, но одно ему известно точно: его отец беспокоится о будущем Роана. Правда, теперь он потерял все надежды перевоспитать упрямого подростка и просто надеется, что тот ничего не выкинет.

— Разреши узнать, что он за человек? Чем живет, интересуется?  — спросил Акихиро. "Я ведь, в сущности, почти ничего не знает об этом бунтаре-прогульщике, которого согласился обучать", — подумал он о потенциальном подопечном. — Как вы познакомились?

— И, прости, пожалуйста, за очень неудобный вопрос, почему он не посещает занятия? — на этом вопросе Соён как будто поникла. — Ну, я имею в виду, должна же наверняка быть у него причина посерьезнее банального нежелания учиться?

Слушая девушку, Акихиро чувствовал искреннюю любовь Ханао к Роану. Что ж, не ему им мешать, если Араки действительно опекает и защищает Соён, как говорят в школе. Вот только сильно много узнать все равно не удалось. Придется наводить справки у отца потом.

— Ханао-сан, а о чем ты мечтаешь?

Отредактировано Kisaragi Akihiro (2020-03-24 09:30:28)

Акихиро знал, что Роан — сирота из детдома, который постоянно прогуливает уроки, но это была практически все сведения, известные ему. В принципе, он действительно узнал о бунтаре немного больше, однако нельзя сказать, что услышанное полностью перевернуло какие-либо представления о том. Лаконичный рассказ о знакомстве вообще оказался настолько лаконичен, что даже неудобно. Тем не менее, за счет остальной информации, возможно, он будет хотя бы чуть-чуть лучше понимать Роана. Вряд ли, но вдруг?..

На самом деле отличник немного завидовал прогульщику в его свободе, не столько от уроков, естественно, сколько от рамок, в кои обычно каждый старается вписаться. Однако Акихиро старается ради своего будущего. И желания отца, как бы для кого-то печально это ни звучало. Да, порой было тоскливо. Но ведь парень сам хотел для себя хорошей жизни. И, может быть, отец смог бы воссоединиться со своей большой роднёй, а Акихиро познакомиться с ними...

Ладно, кажется, его опять понесло в другие дали.

— Если кратко, то мечтаю я о лучшей жизни. Ну-у... Я просто хочу переехать в Йомияму со своей семьей. Это маленький тихий город, и там на порядок темп жизни медленнее, там чище воздух и небо. Хочу, чтобы папа прекратил ругаться с мамой и драться с ней. Ну, или чтобы ушел насовсем, что тоже неплохо было бы.

— Йомияма? — парень удивился тому, что кто-то хотел уехать в настолько тихое место, прямо мертвецки тихое. Хотя, учитывая, что у них вытворяет отец Соён, понять можно. — Ясно. Это очень милая, трогательная, даже красивая мечта.

Он не врал. Слушая это, ему казалось, что он снова проваливается куда-то далеко-далеко отсюда в какие-нибудь миры нежных пастельных цветов вроде розового, бежевого, голубого, нежно-желтого, белого. Вдруг он совершенно неожиданно для себя подметил, что это тона свадебных платьев. И он улетел вдруг еще дальше, куда-нибудь туда, где Соён забыла о Роане и согласилась стать его женой в дальнем будущем...

Так, ладно, снова улетел. Теперь в грезы. Кажется, она в ответ спросила о его мечте.

— Да... Я безумно хочу, чтобы мама не чувствовала себя виноватой перед отцом, — на этих словах он случайно запнулся. Акихиро же, в сущности, и сам ощущает вину. Но потом уверенно продолжает, — он сам решил отречься от родных ради нас. И я бы поступил точно так же, не колеблясь.

"Он сам решил отречься", — гулким эхом прозвенело в ушах. "Да ведь из-за тебя и твоей матери он не просто от родных отрекся и порвал все связи с ней, из-за простой девчонки из рабочего класса, он отрекся от лучших людей Японии, от светлых умов, от Токио, города возможностей!" — в те моменты, когда его пронзали думы о поступке отца, порой Акихиро чувствовал отторжение к самому себе. И, если такое случалось, отец подходил к нему и, гладя по голове, утешал, говоря, что ни он, ни его мать не виноваты.

На глазах стала ощущаться влага. Благо, небольшая. Ладно, этого Соён не должна была заметить.

— Ладно, от чувства вины, пожалуй, не избавиться. Но порой хотелось бы этого. Тем не менее, наверное, честно, не могу назвать это мечтой. Я, скорее, мечтаю о том, что бы отец помирился со своими родными. Хотя бы имел возможность встретиться с ними. Сама подумай, у тебя были родители, были многочисленные друзья, все умнейшие люди причем, ты окончил лучший вуз страны, один из лучших в мире, и в какой-то момент просто от них, от всего сбегаешь, потому что эти люди не желали принимать человека, которого ты любишь и даже знакомиться с ним. Это же такая... Трагедия. Большая.

И тут уже начинали появляться маленькие слезинки. Черт. Но, может быть, Соён этого не заметит. А кто знает?.. Юноша надеялся, что Ханао этого все же не увидела.

Они какое-то время еще посидели в парке, и каждый думал о своем. Незаметно завечерело. Акихиро проводил Соён до развилки и отправился к себе домой. Зайдя, подросток увидел мать и отца, сидящих в обнимку друг с другом. Он нежно шептал ей, что ни о чем не жалеет. Видимо, была истерика из-за вины. Конечно, он каждый раз так говорит, стоит матери впасть в такое состояние, но сейчас они выглядели так спокойно и безмятежно, что подросток тоже проникся умиротворением. Разумеется, истерики и вина никуда не пропадут. Но об этом думать не хотелось.

Его наполняло какое-то странное чувство радости. Не только из-за греющей душу картины. Не только из-за того, что этот день был проведен в компании любимой девушки. Ну, любовь была безответной, это очевидный факт. Ну и что? Он еще молод, жизнь впереди. Все впереди. Кто знает, что там еще случится?..